На мой взгляд, это очень интересно и полезно. Не только тем, кто изучает язык. )
От четырех до семи. М. Цветаева
В сердце, как в зеркале, тень,
Скучно одной – и с людьми …
Медленно тянется день
От четырех до семи!
К людям не надо – солгут,
В сумерках каждый жесток.
Хочется плакать мне. В жгут
Пальцы скрутили платок.
Еслу обидишь – прощу,
Только меня не томи!
– Я бесконечно грущу
От четырех до семи.
Von vier Uhr bis sieben
Im Herz, wie im Spiegel, ein Schatten,
Auch unter den Leuten – alleine geblieben …
Der Tag geht nur langsam von statten
Von vier Uhr bis sieben!
Ich brauch keine Menschen – sie lugen
Und werden grausam bei Dammerung.
Ich konnte weinen. Zur Schnur
Haben die Finger das Tuchlein gewrungen.
Hab ich dich beleidigt – verzeih,
Doch bitt ich, mich nicht zu betruben!
– Ich spure unendliche Traurigkeit
Von vier Uhr bis sieben.
Делись со мною тем, что знаешь,
И благодарен буду я.
Но ты мне душу предлагаешь:
На кой мне чорт душа твоя.
1829
An***
Teile mir mit, was du wei?t,
ich werd' es dankbar empfangen;
Aber du gibst dich mir selbst -
damit verschone mich, Freund!
Johann Wolfgang Goethe
«Лорелей» - Генрих Гейне
Я не знаю, что это значит,
Но печаль моя только о том:
Ко мне сказка времени мрачного
Не приходит вместе со сном.
Воздух чист и темнеть начинает,
Рейн несет свои воды бурля,
Туча солнце в себя забирает
Лишь вершине чуть света даря.
На утесе на этом, над Рейном,
В свете солнца последних лучей
Поет девушка с грустью безмерной
Так прекрасно, как соловей.
Солнце волосы золотом красит
Гребень держит рука - золотой,
Звуки песни грустной и мрачной
Разливаются вместе с рекой.
Кто плывет по реке, песню слышат
Колдовством и печалью полны,
Вместо вод смотрят взоры их выше
И на скалы несутся челны.
Вода Рейна сомкнется, и в ней
Песню слышать не будет гребец,
Не поймет, что она - Лорелей,
Песней жизни свершила конец.
"Die Lorelei" - Heinrich Heine
Ich wei? nicht, was soll es bedeuten,
Da? ich so traurig bin,
Ein Marchen aus uralten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.
Die Luft ist kuhl und es dunkelt,
Und ruhig flie?t der Rhein;
Der Gipfel des Berges funkelt,
Im Abendsonnenschein.
Die schonste Jungfrau sitzet
Dort oben wunderbar,
Ihr gold'nes Geschmeide blitzet,
Sie kammt ihr goldenes Haar,
Sie kammt es mit goldenem Kamme,
Und singt ein Lied dabei;
Das hat eine wundersame,
Gewalt'ge Melodei.
Den Schiffer im kleinen Schiffe,
Ergreift es mit wildem Weh;
Er schaut nicht die Felsenriffe,
Er schaut nur hinauf in die Hoh'.
Ich glaube, die Wellen verschlingen
Am Ende Schiffer und Kahn,
Und das hat mit ihrem Singen,
Die Loreley getan.
У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!
Vor einer Klosterpforte stand
ein Armer, um Erbarmen flehend,
von Qualen ausgedorrt, verbrannt,
vor Durst und Huhger fast vergehend.
Er bat - in seinem Blick lag Pein -
da? man ein Ranftlein Brot ihm spende,
doch einer legte einen Stein
in seine ausgestreckten Hande.
Wie er mit Schmerz, mit Trauerlast
hab deine Liebe ich erbeten,
die innigsten Gefuhle hast
betrogen du, hast sie zertreten.