Плывут над заливом балтийские тучи,
И плещутся волны в холодный гранит.
В морских непогодах, в метелях летучих
Он гордый покой свой столетья хранит.
Гордо воздвигнут рукой непреклонной,
Бессмертною храбростью русских солдат, –
Пробитые пулями в битвах знамёна
Нигде, никогда не склонял Ленинград.
Крылами побед осеняла Полтава
Ряды поднимавшихся ввысь колоннад.
Здесь русская доблесть и – русская слава,
Над невским гранитом, обнявшись, стоят.
В грозном молчанье стоят бастионы,
Багряные стяги победно горят.
Пробитые пулями в битвах знамёна
Нигде, никогда не склонял Ленинград!
В осенние бури и белые ночи
Стоишь ты, гордясь красотою своей.
Мы славим твоих моряков и рабочих,
Бессмертных и сильных твоих сыновей.
Слава тебе, Ленинград, закалённый
В пыланье сражений, в огне баррикад.
Пробитые пулями в битвах знамёна
Нигде, никогда не склонял Ленинград!
(К. Симонов, 1943 г.)
* * *
Как по огромному музею,
По Ленинграду я хожу.
Вздыхаю.
Ахаю.
Глазею.
И строчки Пушкина твержу.
А с лесенки гранитной кто-то
Бросает камешки в Неву.
И молодые кони Клодта
Готовы прыгнуть в синеву!
* * *
За решётками Летнего сада
По аллеям гуляет прохлада.
Тихо бродит она мимо статуй
По зелёной траве непримятой.
Вот мелькнула поблизости где-то
То ли тень, то ль крылатка поэта.
А старушки, что возят коляски,
Помнят только старинные сказки.
Здесь осталась их юность когда-то,
Та, которой нет больше возврата.
Заблудилась она — вот досада! —
За решётками Летнего сада.
* * *
Полоска Финского залива
Вдали искрится, как слюда.
Нетороплива, молчалива
Его студёная вода.
Ах, чудо северное это
Не позабыть вовеки мне…
Туман.
Серебряное лето.
Рыбачья лодка на волне.
* * *
Встретимся на площади Дворцовой,
Возле Александровской колонны.
Я тебе свиданье назначаю,
Как мальчишки девочкам своим.
Лист кленовый золотого цвета
На пиджак мне осень приколола.
Приходи.
Опаздывать не надо.
Поболтаем.
Или — помолчим.
Мы пойдём с тобою по Фонтанке,
Повернём к Исакию, конечно.
И деревья кланяться нам будут,
Словно в сказке свита —
королю.
Как снежинки,
медленно и тихо,
Будут звёзды сыпаться на плечи.
А на Грибоедовском канале
Я признаюсь,
что тебя люблю.
* * *
Куда-то Медный всадник мчится
Который год,
который век.
А на плаще его лучится
Двадцатого столетья снег.
Давно в пути отстала свита —
Хороший конь под седоком…
И подковал коню копыта
Мороз серебряным ледком.