Старославянизмы в произведениях А.С. Пушкина
С произведениями А. С. Пушкина мы связываем начало развития современного русского литературного языка. Действительно, язык пушкинских произведений отличен не только от языка литературных предшественников, но и от построения текстов многими его современниками. Это «новое» можно заметить на примере использования каких-либо единиц, например, старославянизмов.
Фрагмент картины И. Репина «Пушкин в Царском Селе»
Слова, заимствованные русским языком из старославянского — старославянизмы. со времён ломоносовской теории трёх штилей использовались русскими писателями с целью придания тексту торжественности, т. е. функция этих слов заключалась в «переключении» на высокий стиль.
Старославянизмы в произведениях Пушкина несут гораздо более разнообразную стилистическую нагрузку. Кроме традиционной функции, они служат созданию колорита эпохи, используются в отнюдь не торжественных описаниях — в стилистически нейтральных текстах, в обыденной речи и даже в функции снижения стилевой окраски, а иногда и в ироническом размышлении. Способствует столь разнообразной игре старославянизмами использование синтаксиса, который делает заимствованные слова не столь заметными, помогая вхождению в живой язык.
Насыщены старославянскими словами многие пушкинские стихотворения: «Анчар», «Пророк», «К морю», «Погасло дневное светило», «Талисман», «Под небом голубым», «Гречанка», «Чёрная шаль» и др. Более крупные произведения демонстрируют мастерство поэта в использовании старославянских слов, исходя их различных творческих задач. В «Песни о Вещем Олеге» старославянизмы помогают ощутить дух времени, в сказках — создать атмосферу сказочности, мифологического хронотопа. В произведении «Медный всадник» старославянские слова выстраивают две стилистические линии: торжественность в повествовании о Петре I и нейтральность, переходящую в сниженность, когда речь идет о злоключениях Евгения, причём во второй линии старославянизмы сосуществуют в тексте наравне с исконно русскими словами. А в «Евгении Онегине» старославянское слово вдруг становится доминантой иронического высказывания.
Старославянизмы Пушкина «укладываются» в принятую классификацию этих элементов языка.
— неполногласие: сочетания -ра- . -ла- . -ре- . -ле- в пределах одной морфемы, которым соответствуют полногласные сочетания -оро- . -оло- . -ере- . -еле- в исконно русских словах: мрачный. влачился. глас («Пророк»); древо. хладными. пределы («Анчар»); Град на острове стоит / с златоглавыми церквями. («Сказка о царе Салтане»); златая цепь. пленяет. чредой. брег («Руслан и Людмила»); взор омрачился. позлащенное стремя. бранное поле. прах. у брега. владыка. врат («Песнь о Вещем Олеге»); град Петров. из топи блат (болот), влачил (о Евгении) («Медный всадник»); язык Италии златой («Евгений Онегин»).
А вот пример того самого иронического высказывания из «Евгения Онегина», доминантой которого становится старославянизм:
- Мечты, мечты! Где ваша сладость?
- Где, вечная к ней рифма младость?
— сочетание жд на месте русского ж : виждь («Пророк»), природа жаждущих степей («Анчар»).
— ударный Е на месте русского Ё : на почве. зноем раскаленной (рифмуется со словом вселенной ), в путь потек (рифмуется со словом человек ) («Анчар»).
— щ на месте русского ч : град полнощных стран краса и диво. полнощная царица («Медный всадник»).
— старославянские приставки на з- . с- . пре- : воззвал. восстань («Пророк»); как взмолится золотая рыбка («Сказка о золотой рыбке»); восхищения не снесла («Сказка о мёртвой царевне»); возглашают над собою («Сказка о царе Салтане»); препоручу («Медный всадник»).
— суффиксы -ств- . -ость . -знь : Зима! Крестьянин торжествуя… («Евгений Онегин»); Не гонялся бы ты, поп, за дешевизною («Сказка о попе и работнике его Балде»).
— компоненты сложных слов благо- . добро- и др. Благодарствуй за обед («Сказка о мёртвой царевне»).
Использование устаревших форм: виждь. мудрыя. гад (форма Р. п. мн. ч.) («Пророк»); вешни дни («Медный всадник»); весок горючий («Анчар»).
Обращения Отче. Боже. други часто встречаются в поэтических строках Пушкина: Вы, отроки-други, возьмите коня («Песнь о Вещем Олеге»).
Это христианские слова, которые можно узнать по отвлечённому значению, религиозной соотнесенности или называнию частей тела «по-другому»: пророк. серафим. глагол. десница. перстами. уста. горний («Пророк»); чело. тлетворный («Анчар»); Ланиты жизни лишены, / Cвинцовой бледностью покрыты («Руслан и Людмила»).
Часто пушкинские строки наполнены старославянизмами различных типов:
- Блеснул кровавый меч в неукротимой длани
- Коварством, дерзостью венчанного царя;
- Восстал вселенной бич — и вскоре новой брани
- Зарделась грозная заря. («Воспоминания в Царском Селе»)
Пушкинские старославянизмы многофункциональны, поэт предоставляет им целый спектр стилистических ролей, вводя эти слова в современный литературный язык, строя с ними другие отношения по сравнению с авторами предыдущей эпохи.