Благодаря протекции А.И. Тургенева и дяди Василiя Львовича, Александръ Пушкинъ былъ принятъ въ основанный въ то время Царскосельскiй лицей. Въ октябрЪ 1811 г. послЪдовало торжественное открытiе этого учебнаго заведенiя, куда и поступилъ Пушкинъ. Лицей бьлъ очень хорошо обставленъ лучшими преподавательскими силами. Однако прекрасные преподаватели вскорЪ оказались ниже своей задачи; одни давали зубрить ученикамъ свои тетрадки, другiе принимали участие въ пирушкахъ аристократовъ – воспитанниковъ и дЪлали имъ невольныя послабленiя на урокахъ и экзаменахъ; тЪмъ не менЪе, въ лицеЪ царилъ особый духъ, — духъ свободы и поощренiя къ самообразованию, и воспитанники этого учебного заведенiя на всю жизнь сохранили о немъ теплое воспоминанiе.
«Учебная жизнь Пушкина не была блестяща», говоритъ Анненковъ въ своихъ «Матерiалахъ для бiографiи». Пушкину недоставало продолжительныхъ, ровныхъ усилій вниманія. Къ тому же въ характерЪ его было какое-то нежеланіе выказывать и тЪ познанія, которыя онъ пріобрЪлъ. Въ лицеЪ основныя черты характера Пушкина развернулись очень скоро. — съ одной стороны обнаружилось довЪрчивое и любящее сердце, съ другой — расположеніе къ насмЪшкЪ и преслЪдованiю непріязненныхъ личностей, доводившее тогда многихъ до дЪтскаго отчаянія. Товарищі называли его французомъ за его превосходное знаніе французскаго языка; но въ этомъ эпитетЪ скрывалось нерасположеніе товарищей къ живому и задорному мальчику. Только Дельвигъ зналъ его душу, сильно расположенную къ пріязни и откровенности».
Первымъ стихотвореніемъ Пушкина на русскомъ языкЪ, написаннымъ имь вь лицеЪ, было «Посланіе къ сестрЪ», а первымъ напечатаннымъ – «Къ другу стихотворцу», появившееся въ «ВЪстникЪ Европы» въ 1814 году. Пушкинъ сдЪлался душою лицейскаго кружка новеллистовъ и поэтовъ, въ числЪ которыхъ были Илличевскій, Дельвигъ и Кюхельбекеръ; они собирались по вечерамъ и сочиняли экспромтомъ стихи и разсказы, отличавшіеся подражаніемъ любовной и вакхической лирикЪ русскихъ учениковъ и продолжателей Горація. Такимъ образомъ Пушкинъ больше всего подражалъ Батюшкову, Жуковскому и Василію Пушкину, которому далЪ прозвище «парнасскій дядя». Въ стихотворномъ письмЪ къ дядЪ, который назвалъ его однажды своимъ братомъ по Парнасу, онъ пишетъ:
На публичномъ экзаменЪ, въ 1815 г. шестнадцатилЪтній Пушкинъ привелъ въ восторгъ всЪхъ присутствовавшихъ стихотвореніемъ «Воспоминаніе въ Царскомъ СелЪ». Въ послЪдней строкЪ этого стихотворенія юноша Пушкинъ принесъ даръ своего восхищенія поэту Державину, присутствовавшему на экзаменЬ:
Державинъ, вставъ съ мЪста, склонилъ передъ Пушкиным свою сЪдую голову и хотЪлъ обнять его, но молодой поэтъ былъ очень смущенъ и скрылся такъ, что его долго не могли отыскать.
Къ тому же періоду относится и стихотвореніе «Подъ вечеръ осени ненастной», сдЪлавшееся почти народною пЪснью и перепечатывавшееся въ 20-хъ годахъ на лубочных листахъ. ВсЪ эти опыты привели къ тому, что Пушкина стали знать и внЪ стЪнь лицея, а это измЪнило на него взглядъ его родителей, только что переселившихся въ Петербургъ на постоянное жительство. Жуковскiй и Батюшковь заЪзжаютъ къ нему въ лицей, совЪтуютъ ему, ободряютъ его. Профессора смотрятъ на него какъ на будущую знаменитость, товарищи распЪваютъ хоромъ его пьесы, положенныя на музыку. ИзвЪстность его растетъ и доходитъ до того, что въ 1816 г. лирикъ Нелединскій-Мелецкій, которому императрица Марія Феодоровна поручила написать стихи на обрученiе великой княжны Анны Павловны, прямо отправляется въ лицей и рассказываетъ стихотворенiе Пушкину, который и оканчиваетъ его черезъ два часа. На обЪдЪ у министра народнаго просвЪщенiя, гр. Разумовскаго, о ПушкинЪ уже шелъ общiй и горячiй разговоръ. ВсЪ предсказывали ему большую славу; гр. Разумовскiй обратился къ СергЪю Львовичу Пушкину и сказалъ:
— Я бы желалъ, однакоже, образовать сына вашего къ прозЪ.
Но Державинъ съ жаромъ и заманчивостью возразилъ ему:
— Оставьте его поэтомъ!
Въ стЪнахъ лицея Пушкинъ успЪлъ написать сто двадцать лицейскихь стихотворенiй и задуматъ и начать первую свою поэму «Русланъ и Людмила». Въ маЪ 1817 г. состоялись выпускные экзамены лицеистовъ, на одномъ изь которыхъ Пушкинъ читалъ свое стихотворенхе «БезвЪрiе»; но научные его отвЪты были плохи и онъ былъ выпущень 19-мъ ученикомъ съ чиномъ Х класса. Его другъ Дельвигъ окончилъ курсъ предпослЪднимъ. Во время пребыванiя въ лицеЪ, благодаря существовавшей тамъ свободЪ, Пушкинъ и другие лицеисты сблизились съ обществомъ офицеровъ гусарскаго полка, стоявшаго въ Царскомъ СелЪ; конечно, это было малоподходящее общество для молодыхъ лицеистовъ, предававшихся кутежамъ съ военной молодежью, однако, среди лейбъ-гусаръ Пушкинъ сошелся съ однимъ изъ самыхъ просвЪщенныхъ людей эпохи — съ П. Я. Чаадаевьмъ, имЪвшимъ большое и благотворное на него влиянiе. Чаадаеву посвящено нЪсколько стихотворенiй Пушкина, въ которыхъ онъ съ теплымъ чувствомъ вспоминаетъ о дружбЪ своей съ нимъ:
Эти отношенiя въ гусарскому полку возбудили въ ПушкинЪ одно время желанiе поступить на военную службу, но отецъ его не соглашался на это, въ виду недостатка средствъ, а дядя совЪтовалъ предпочесть гражданскую службу. Поэтъ вскорЪ отказался отъ своего намЪренiя, хотя и обращался къ дядЪ съ вопросомъ:
Однако, вскорЪ онъ самъ сталъ шутить надь собой и надъ своимъ желанiемъ «красиво мерзнуть на парадЪ». Но его очень влекло на волю, вонъ изъ лицея, и онъ писалъ за годъ до выпуска кн. П. А. Вяземскому, известному поэту, критику и журналисту: «еще цЪлый годъ плюсовъ, минусовъ, правъ, налоговъ, высокаго, прекраснаго. Безбожно молодого человЪка держать взаперти и не позволять ему участвовать даже и въ невинномъ удовольствiи погребать покойную академiю и бесЪду губителей россiйскаго слова».