Ненужное предисловие. Май – это месяц последних звонков, контрольных работ и единых и неделимых экзаменов. Нельзя отставать от всенародного поиска границы между знанием и незнанием. Поэтому я предлагаю внимательно прочитать, сопоставить и понять различие между тремя представленными ниже текстами. Они написаны одним и тем же автором. Они связаны с одним и тем же событием: встречей поэта с красивой девушкой. Но написаны они в разное время и адресованы разной публике.
Первый вариант – это личная дневниковая запись, доступная узкому кругу друзей или даже только автору.
Второй вариант – это поэтические впечатления, воспоминания встречи, они обращены и открыты всему миру.
Третий вариант - дневник, отредактированный и подготовленный для публикации.
Наконец, самое главное. Автор всех этих текстов Александр Сергеевич Пушкин.
Можно представить, как существенно отличается дневниковая запись для личного пользования(первый текст), от вымышленного поэтического (второй текст) и объективного репортажа путешественника (третий текст).
Оказывается, что автор во всех этих трёх вариантах вспоминает одну и ту же молодую калмычку, но сам при этом категорически не совпадает сам с собой. Три Пушкина и одна и та же калмычка!
Итак, начинаем.
Первый текст (Кавказский дневник. 1829. 15 мая)
«На днях, покаместь запрягали мне лошадей, пошёл я к калмыцким кибиткам (т.е. круглому плетню, крытому шестами обтянутому белым войлоком, с отверстием вверху). У кибитки паслись уродливые и косматые кони, знакомые нам по верному карандашу Орловского. В кибитке нашёл я целое калмыцкое семейство: котёл варился посередине, и дым выходил в верхнее отверстие. Молодая калмычка, собой очень недурная, шила, куря табак. Лицо смуглое, тёмно-румяное. Багровые губки, зубы жемчужные. – Замечу, что порода калмыков начинает изменяться, и первобытные черты их лица мало-помалу исчезают. – Я сел подле неё. – Как тебя зовут? - - - сколько тебе лет? – Десять и восемь. – Что ты шьёшь? – Портка – Кому? – Себя. – Поцелуй меня. – Неможна, стыдно. – Голос её был чрезвычайно приятен.
Она подала мне свою трубку и стала завтракать со всем своим семейством. В котле варился чай с бараньим жиром и солью. Не думаю, чтобы кухня какого б то ни было народу могла произвести что-нибудь гаже. Она предложила мне свой ковшик – я не имел силы отказаться. – Я хлебнул, стараясь не перевести духа . и попросил заесть чем-нибудь – мне подали кусочек сушёной кобылятины. И я с большим удовольствием проглотил его. После этого подвига я думал, что имею право на некоторое вознаграждение. Но моя гордая красавица ударила меня по голове мусикийским орудием, подобной нашей балалайке. Калмыцкая любезность мне надоела . я выбрался из кибитки и поехал далее. Вот к ней послание, которое вероятно никогда до неё не дойдёт» --- Последняя фраза приписана позже, см стихотворение «Калмычке», датированное 22 мая .
Второй текст.
"Калмычке" (1829. 22 мая)
Прощай, любезная калмычка!
Чуть-чуть, назло моих затей,
Меня похвальная привычка а
Не увлекла среди степей
Вслед за кибиткою твоей.
Твои глаза, конечно, узки,
И плосок нос, и лоб широк,
Ты не лепечешь по-французски,
Ты шелком не сжимаешь ног,
По-английски пред самоваром
Узором хлеба не крошишь,
Не восхищаешься Сен-Маром в.
Слегка Шекспира не ценишь,
Не погружаешься в мечтанье,
Когда нет мысли в голове,
Не распеваешь: Ма dov'è с).
Галоп не прыгаешь в собранье.
Что нужды? — Ровно полчаса,
Пока коней мне запрягали,
Мне ум и сердце занимали
Твой взор и дикая краса.
Друзья! не все ль одно и то же:
Забыться праздною душой
В блестящей зале, в модной ложе,
Или в кибитке кочевой?
Комментарий Т.Г. Цявловой
Калмычке (РВБ стр. 247). Стихотворение имеет в автографе помету «22 мая. Кап-Кой». Кап-Кой — старое осетинское название Владикавказа. О встрече с калмычкой, которой посвящено это послание, Пушкин рассказал в «Путешествии в Арзрум» (гл. I).
a ). похвальная привычка. — Пушкин вспоминает свое пребывание в цыганском таборе под Кишиневом.
в) «Сен-Мар» — роман (1826) Альфреда де Виньи.
с) Ma dov'e но где (итал.).<Правильное написание: Ma dov'è. — И. П.> — ария из оперы Галуппи (1703—1785) по трагедии Метастазио «Покинутая Дидона» (опера Галуппи, приглашенного Екатериной II в 1766 г. в Россию, исполнялась в Петербурге).
«Калмыки располагались около станционных хат. У кибиток их пасутся их уродливые, косматые кони, знакомые нам по прекрасным рисункам Орловского. На днях посетил я калмыцкую кибитку (клетчатый плетень, обтянутый белым войлоком). Всё семейство собралось завтракать: котёл варился посредине, и дым выходил в отверстие в верху кибитки. Молодая калмычка, собой очень недурная, шила, куря табак. Я сел подле неё. «Как тебя зовут?» -«***». – «Сколько тебе лет?» – «Десять и восемь». – «Что ты шьёшь?» – «Портка» – «Кому?» – «Себя». И она подала мне свою трубку и стала завтракать.
В котле варился чай с бараньим жиром и солью. Она предложила мне свой ковшик. Не думаю, чтобы народная кухня могла произвести что-нибудь гаже. Я попросил чем-нибудь это заесть. Мне дали кусочек сушёной кобылятины; я был и тому рад. Калмыцкое кокетство испугало меня ; я поскорее выбрался из кибитки и поехал от степной Цирцеи».
Цирцея. в древнегреческой мифологии волшебница с о. Эя, обратившая в свиней спутников Одиссея, а его самого державшая в плену своей любви в течение года.
Заметки на полях. В первом варианте красным выделены строки, исключённые из третьего, окончательного варианта. Судите сами, как изменился А.С. Пушкин за эти годы!
Подчеркну, что в первом тексте речь идет о том, что«Калмыцкая любезность мне надоела», а в третьем тексте степень отчуждения возрастает «Калмыцкое кокетство испугало меня».
Я не удивлюсь, если в современных песнях и преданиях калмыцкого народа всё чаще будут упоминаться «праправнуки» поэта, что свидетельствует о том, что эхо встречи поэта и юной калмычки в кибитке, преломляясь и преобразуясь, распространяется в поэтическом сознании калмыков. Стихотворение «Калмычке» продолжает воздействовать на содержание общественной жизни, современной культуры и мифологии калмыков. Так мимолётная встреча в кибитке с годами, становится содержательным фактором современной истории.
Итак, некоторые выводы:
1. Единственное, в чем мы можем быть уверены, так это в том, что А.С. Пушкин в мае 1829 года посетил «калмыцкую кибитку и встретил «молодую калмычку», «очень недурную».
2. Согласно первой версии поэт попытался поцеловать молодую калмычку, и она ударила его по голове «мусикийским орудием». Но согласно третьей версии ничего подобного не было, скорее наоборот: «калмыцкое кокетство» испугало поэта.
3. И только стихи А.С. Пушкина содержат самую главную правду, они более реальны, чем все письменные свидетельства и даже чем сама действительность:
…………. Ровно полчаса,
Пока коней мне запрягали,
Мне ум и сердце занимали
Твой взор и дикая краса.
Речь идёт о любви. И эти полчаса драгоценны в судьбе Пушкина, а значит и в судьбе нашего отечества.
И нечего пенять на быстротечность.
Вспомните: «Я помню чудное мгновенье…» . Так это про Анну Петровну Керн.
А про калмычку: ". Ровно полчаса,"
И без этих строк совершенство русской поэзии было бы неполным.