Народность сказок А. С. Пушкина
Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в конечном его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский дух, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой же очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла.
Народность сказок А. С. Пушкина. Когда мы читаем Пушкина, мы вовсе не обязательно думаем о его заслугах, о том, что он родоначальник новой русской литературы, основатель реализма. Зато мы непременно чувствуем, какой огромный, полный жизни художественный мир создал этот поэт.
«У каждого возраста свой Пушкин», — сказал как-то Самуил Яковлевич Маршак. Это очень верно. Верно и то, что любой человек, возвращаясь к поэзии Пушкина, и не раз, по-новому воспринимает его творчество, и каждый раз снова открывает для себя что-то новое и неведомое. Когда ты маленький, то тебе читают сказки Пушкина, и ты переживаешь вместе с героями этих сказок под «мелодичный голос», заключенный в стихотворном ритме. Выразительно охарактеризован Белинским пушкинский стих: «Античная пластика и строгая простота сочетались в нем с обаятельною игрою романтической рифмой; все акустическое богатство, вся сила русского языка явились в нем в удивительной полноте; он нежен, сладостен, мягок, как ропот волны, тягуч и густ, как смола, ярок, как молния, прозрачен и чист, как кристалл, душист и благовонен, как весна, крепок и могуч, как удар меча в руке богатыря… Если бы мы хотели охарактеризовать стих Пушкина одним словом, мы сказали бы, что это по преимуществу поэтический, художественный, артистический стих, — этим разгадали бы тайну пафоса всей поэзии Пушкина…». Когда ты становишься взрослым, ты читаешь эти сказки своим детям, по-новому воспринимая их, но не переставая их любить и дарить эту любовь своим детям.
А. С. Пушкин в детстве очень любил слушать сказки. Об этом знают все. Но интерес к сказке как литературному жанру появляется у Пушкина уже в конце его поэтической деятельности, в тридцатые годы. Из более ранних опытов известен только отрывок «Сказки о царе Никите и его сорока дочерях» (1822 г). Сказка эта, написанная на нескромный сюжет, была уничтожена Пушкиным. Сохранился лишь черновик ее начала, а начало это любопытно только тем, что здесь Пушкин уже употребил тот стихотворный размер, которым написана большая часть его последних сказок, — четырехстопный хорей.
В 1827—1828 гг. Пушкин проявляет усиленный интерес к народному творчеству. Еще до этого, во время пребывания в Михайловском, он охотно слушал песни и сказки крестьян и записывал их.
С 1827 г. он сам начинает писать «в народном вкусе». Сказки Пушкина не являются точным переложением народных сказок, из которых лишь немногое попало в его стихотворные сказки. Большая же часть заимствована им из немецких сказок братьев Гримм.
Сказки Пушкина очень народны. В них отражены эпизоды из жизни простых крестьян и бедноты:
Жил старик со старухой
У самого синего моря:
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года,
Старик ловил неводом рыбу,
Старуха пряла свою пряжу.
Отражен в сказках Пушкина также и уклад жизни простых людей. На Руси девушки проводили зимние вечера за рукоделием и общением друг с другом:
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
Кабы я была царица,
Говорит одна девица,
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир.
Кабы я была царица,
Я б для батюшки-царя Родила богатыря.
А как хорошо описал Пушкин добротную русскую избу, назвав ее теремом:
И царевна очутилась
В светлой горнице; кругом
Лавки, крытые ковром,
Под святыми стол дубовый,
Печь с лежанкой изразцовой.
Видит девица, что тут Люди добрые живут…
Создается образ большого, светлого, надежного и очень русского жилища: светлая горница, лавки, стол дубовый под святыми, печь с лежанкой изразцовой. В каждом доме на Руси был угол, где висели иконы, и стол в доме всегда ставили под святыми иконами.
Город старой Руси также описан в сказках:
И дивясь, перед собой Видит город он большой,
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Сказки народны также и потому, что А. С. Пушкин использует в них слова и обороты, свойственные большинству людей России того времени: и пустили в Окиян; девицу в живых оставил; чародея подстрелил; лебедь тешится моя; мать и сын идут ко граду; и ответ держать велит; за морем житье не худо; не привальный, не жилой; чуду царь Салтан дивится; обмерла и окривела; чудо-чудное завесть; свет о белке правду бает; при честном при всем народе; злыми жабами глядят; молит князь: душа де просит; так и тянет и уносит…; со креста шнурок шелковый; смотрит — видит дело лихо; бьется лебедь средь зыбей; молвит он: коль жив я буду; к нам он в гости обещался, а доселе не собрался; с сватьей бабой Бабарихой; в нем взыграло ретивое!; царь слезами залился.
Все эти строки взяты из «Сказка о царе Салтане, о сыне его, славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной Царевне Лебеди». В других сказках Пушкина, безусловно, можно найти еще достаточно много подтверждений тому, что общение с крестьянами и интерес к их песням и сказкам породили не меньшее богатство описаний, переживаний, мыслей и характеристик персонажей на близком и знакомом им языке. Читая эти строки, отдаешь дань восхищения русскому языку, его многообразию, певучести и красоте.
Мысли о правде, о справедливости, о добре и зле глубоко волновали человека всегда. И всегда хотелось верить, что как ни сильны и наглы в этом мире зло, корысть, властолюбие и несправедливость, они своей ненасытностью в конце концов сами себя накажут, а правда возьмет свое. И хотя Пушкин видел, что в жизни так случается реже, чем в сказке, тем приятнее было писать эти сказки. В «Сказке о царе Салтане» Пушкин показывает чувства сестер царицы и сватьи Бабарихи:
В кухне злится повариха,
Плачет у станка ткачиха,
И завидуют оне Государевой жене.
Тема зависти также прослеживается в «Сказке о мертвой царевне и семи богатырях»:
На девичник собираясь,
Вот царица, наряжаясь Перед зеркальцем своим,
Перемолвилася с ним:
«Я ль, скажи мне, всех милее,
Всех румяней и белее?»
Что же зеркальце в ответ?
«Ты прекрасна, спору нет;
Но царевна всех милее,
Всех румяней и белее».
Как царица отпрыгнет,
Да как ручку замахнет,
Да по зеркальцу как хлопнет,
Каблучком-то как притопнет.
«Ах ты, мерзкое стекло!
Это врешь ты мне назло!
Читаешь, и не нужно комментировать, потому что все оживает, оживают мысли и чувства поэта, воплощенные в бессмертно прекрасных словах, звуках, образах, воссозданных силой воображения, силой искусства.
В сказках Пушкина все в природе разговаривает: солнце, ветер, месяц, море, золотой петушок и золотая рыбка, черт и бесенок. Все говорящие волшебные персонажи в сказках Пушкина добры, гуманны, благородны. Град на острове Буяне воспринимается как действительно существующий, таким же, как его и описал Пушкин: за белыми стенами маковки церквей, все богаты в этом городе, изб нет, везде палаты. Остров Буян — это такой уголок, куда хочется спрятаться: там творят только добро, там как-то очень хорошо. Похоже, что и сам Пушкин душою отдыхал, воображая этот остров и город на нем.
Что же такое народность и как можно применить это понятие к творчеству Пушкина? Народность — это не стилизация, не точно отмеренное количество простонародных выражений в строках академических стихов. Пожалуй, это умение учиться у народа, видеть, слышать и чувствовать как народ, и непрестанно желать чуда — всегда и везде.
Говорит ее сестрица,
То на весь бы мир одна
Наткала бы полотна.
Кабы я была царица,
Третья молвила сестрица,