К 1830 году относится начало работы над сказкой о медведихе («Как весенней теплою порой. ») о прелести всего живого. Сказка осталась незаконченной или таковой считается по традиции, хотя ее высоко оценил Ф.МДостоевский в своей знаменитой Пушкинской речи. Остальные сказки — «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидо-не Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди» (1830), «Сказка о рыбаке и рыбке» (1833), «Сказка о мертвой царевне и о семи
'Благой Д.Д. Творческий путь Пушкина (1826—1830). — М: Сов. писатель, 1967. — С.535.
богатырях» (1833), «Сказка о золотом петушке» (1835) — в основе своей волшебные, приближаются к сказочным поэмам.
Каждая из пушкинских сказок неповторима. У каждой свой стих, свои образы, свое настроение. «Сказка о рыбаке и рыбке» по содержанию, по смыслу ближе к философским, это сказка-притча. Неторопливо, раздумчиво, словно волны морские, течет поэтическая речь. В конце стихов нет рифмы:
Лексика предельно проста: «жил старик со старухой», «ловил неводом рыбу», «старуха пряла свою пряжу». И композиция сказки проста — замкнутый круг (В.Непомнящий):
«Вот пошел он к синему морю.
«Смилуйся, государыня рыбка. »
Воротился старик ко старухе.
«Воротись, дурачина, ты к рыбке. »
Пошел старик к синему морю.
«Смилуйся, государыня рыбка!»
Воротился старик ко старухе.
«Воротись, поклонися рыбке. »
Старичок отправился к морю.
Старичок к старухе воротился. ».
Старик покорно-обреченно ходит туда-сюда.
А старуха? Крестьянка — столбовая дворянка — грозная царица — и вновь «у разбитого корыта». Все возвратилось на круги своя.
Для старика же ничего не изменилось, он, как и прежде, будет жить «у самого синего моря», ловить неводом рыбу.
Эти слова были записаны рукой Пушкина на книжной закладке.
«Сказка о царе Салтане. » и «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» близки по поэтике, объединяет их и общая тема Дома, всепобеждающей любви. Не случайно самая светлая, теплая сказка — «Сказка о царе Салтане» — написана поэтом в год его женитьбы.
Царевна Лебедь — образ идеальной женщины. Создавая его, Пушкин прибегает к песенным мотивам:
Месяц под косой блестит, Выступает, будто пава;
Отпустил он рыбку золотую И сказал ей ласковое слово: Бог с тобой, золотая рыбка!
Воды глубокие Плавно текут.
Люди премудрые Тихо живут.
А во лбу звезда горит; А сама-то величава,
А как речь-то говорит, Словно реченька журчит.
Главная героиня «Сказки о мертвой царевне» из того же ряда возвышенно-прекрасных женских образов:
Между тем росла, росла, Нраву кроткого такого.
Беспристрастное зеркальце утверждает: «Царевна всех милее, всех румяней и белее». Автор подчеркивает не только красоту, но и нравственное совершенство: кроткий нрав, доверчивость, сострадательность (отношение к нищей чернице). Сказочная царевна воплощает народный идеал. Оказавшись в незнакомом тереме,
Она рассудительна, предана королевичу Елисею. Тактичен ее отказ гостеприимным братьям: «всех я вас люблю сердечно; но другому я навечно отдана». Параллели с другими дорогими сердцу Пушкина образами возникают постоянно. Они еще более подчеркивают обаяние героини сказки. И не только обаяние. Постепенно сказки Пушкина предстают в качестве своего рода азбуки национального характера.
Замечательны и мужские образы — Гвидона, королевича Елисея. Царевич Гвидон, мудрый правитель острова Буяна, тоскует по отцу, стремится к нему и добивается торжества справедливости. Королевич Елисей в поисках пропавшей невесты «по свету скачет», отчаявшись, «горько плачет». На помощь герою приходят могучие силы природы: солнце, месяц, «ветер буйный». Поэтично его обращение к ветру:
Ветер, ветер! Ты могуч, Не боишься никого,
Ты гоняешь стаи туч, Кроме Бога одного.
Ты волнуешь сине море, Аль откажешь мне в ответе?
Всюду веешь на просторе,
В сказках Пушкина при кажущейся простоте и понятности проступают мотивы и образы древнейшей мифологии. В этих двух волшебных сказках особенно активны природные стихии, небесные тела, присутствуют мотивы смерти и воскрешения. Королевичу Елисею удается силой любви преодолеть злые чары и пробудить царевну. Чудесным образом спасены от верной гибели царица-мать с младенцем, брошенные «в бездну вод».
Ты, волна моя, волна! Плещешь ты куда захочешь, Ты гульлива и вольна; Ты морские камни точишь,
. царевна молодая, Тихомолком расцветая,
Поднялась — и расцвела, Белолица, черноброва,
Дом царевна обошла, Все порядком убрала,
Засветила Богу свечку, Затопила жарко печку.
Топишь берег ты земли, Не губи ты нашу душу: Подымаешь корабли — Выплесни ты нас на сушу! —
просит, заклинает дитя в засмоленной бочке. «И послушалась волна. ». Доброму человеку содействуют силы, земные и небесные.
Пушкинские сказки устремлены к добру. Злодейство, коварство преодолевается. Счастливо воссоединяется семья в «Сказке о царе Салтане. », и «с невестою своей обвенчался Елисей» в «Сказке о мертвой царевне. ». Носители зла в сказках не только персонифицированы (ткачиха с поварихой, сватья баба Бабариха, царица-мачеха), но и психологизированы. Ими движет зависть, злоба. Но автор гуманен. В итоге эти персонажи разоблачены, но прямо никем не наказаны. Царь «для радости такой» (идет веселый пир по поводу встречи) отпустил всех трех повинившихся родственниц домой. А «злая мачеха» сама скончалась от тоски, не в силах смириться с очевидным.
Сказочный сюжет развивается динамично. Подслушав разговор трех девиц, «царь недолго собирался, в тот же вечер обвенчался». А вот только что дитя-царевич покидает бочку—и уже становится «могучим избавителем» прекрасной Лебеди. Наутро открыл царевич очи — его венчают княжеской шапкой, нарекают князем Гвидоном.
Повествование, как и в сказке народной, Пушкин то ускоряет, то замедляет, широко вводя повторы общих мест в описании приезда гостей, чудес, сначала «в свете», а потом на острове Буяне. Эти строки отличаются особой поэтичностью. Благодаря им навсегда остаются в памяти великолепные картины: град на острове Буяне, белка-затейница в хрустальном доме, явление богатырей.
Море вздуется бурливо, Тридцать три богатыря.
Закипит, подымет вой, Все красавцы удалые,
Хлынет на берег пустой, Великаны молодые,
Разольется в шумном беге, Все равны, как на подбор,
И очутятся на бреге, С ними дядька Черномор. В чешуе, как жар горя,
Пушкин широко использует здесь приемы не только сказочной, но и былинной, песенной поэтики. Выразительны в тексте и другие стилистические приемы: тавтология (грусть-тоска, чудо чудное), постоянные эпитеты (сине море, лебедь белая).
К фольклорной поэзии восходит прием параллелизма:
Ветер весело шумит, Судно весело бежит.
На двойном параллелизме построено четверостишие:
В синем небе звезды блещут, Туча по небу идет,
В синем море волны плещут; Бочка по морю плывет.
Это и пейзаж, и символ, и «живое пространство, где идет сразу несколько жизней — от трех вольных стихий до невидимого прозябания узников» 1 .
Характерная особенность пушкинских сказок — мягкий лиризм, окрашивающий повествование. Чаще всего он выражается в форме лирических обращений. К ним относится, например, обращение царевны Лебеди:
Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ж ты тих, как день ненастный?
Язык сказок Пушкина прост и лаконичен. Считая народный язык «бесценным кладом», поэт широко использует слова и обороты народной речи, придавая им художественное совершенство. В «Сказке о мертвой царевне» героиня так встречает богатырей:
Честь хозяям отдала, Хоть звана и не была.
В пояс низко поклонилась; В миг по речи те спознали,
Закрасневшись, извинилась, Что царевну принимали. Что-де в гости к ним зашла,
Установлено, что все сказки Пушкина в той или иной мере созданы на материале фольклора. «Сказка о рыбаке и рыбке» родственна сказке «Жадная старуха», «Сказка о царе Салтане» перекликается с мотивом сказки «О чудесных детях», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» связана с сюжетом народной сказки «Волшебное зеркальце», есть фольклорные аналогии у «Сказки о попе и о работнике его Балде». При этом ни одна из пушкинских сказок не повторяет народную. Более того, сказки Пушкина содержат множество эпизодов, деталей, сюжетов, которые не имеют аналогий в фольклоре. Его сказки не обработка, не пересказы, они — оригинальные произведения поэта, сохраняющие глубинные связи с народным творчеством. Высоко оценил этот художественный метод М.Горький: «Пушкин был первым русским писателем, который обратил внимание на народное творчество и ввел его в литературу, не искажая. он украсил народную песню и сказку блеском своего таланта, но оставил неизменными их смысл и силу».
Наряду с русским фольклором поэт охотно использовал поэтические традиции, сложившиеся в современной ему Ев-
'Непомнящий В. Поэзия и судьба. — М. 1987. — С.195.
pone. В частности, в его произведениях присутствуют сюжеты и образы гриммовских сказок (их сборник, изданный в 1830 году на французском языке в Париже, был в библиотеке Пушкина). М.К.Азадовский, анализируя источники сказок Пушкина, отметил, что поэт «с особенным интересом останавливается на сюжетах, которые были ему известны и по русским и по западным источникам» 1. Пушкин обращается к ним, чтобы выявить всеобщее, всечеловеческое в фольклоре разных народов. В этом еще одно проявление «всемирное™» Пушкина, что особенно подчеркнул Достоевский.
В работе над сказками Пушкин пользуется не только материалами самих сказок, он привлекает и песенные, былинные образы, народно-поэтические символы, фольклорные клише, опирается на предшествующие литературные традиции, в частности народной, лубочной литературы. Так, например, имена Гвидон, Додон перешли в пушкинские сказки из лубочного «Сказания про храброго витязя, про Бову королевича», имя Бабариха — из сборника Кирши Данилова. Название острова Буяна восходит к мифологии древних славян, упоминается в заговорах.
«Стихия национального, стихия устного народного творчества стала для Пушкина своей» (В. Непомнящий). Итогом были сказки Пушкина, представляющие собой удивительное, художественно неповторимое явление.
Поэт не предназначал свои сказки детям, но, как отметил К.И.Чуковский, «дети, к которым и не думал обращаться поэт, когда писал своего «Салтана», «Золотого петушка» и «Царевну», ввели их в свой духовный обиход и этим лишний раз доказали, что народная поэзия в высших своих достижениях часто бывает поэзией детской». Читая Пушкина, «можно превосходным образом воспитать в себе человека, — считал Белинский. — Ни один из русских поэтов не может быть столько, как Пушкин, воспитателем юношества, образователем юного чувства».
Пушкин явился великим реформатором русской литературы. Он творчески преобразил все ее жанры, открыл свободные пути их развития в перспективе. Его поэзия, его сказки дали новый тон, новое звучание литературе для детей. С творчеством Пушкина в круг детского чтения вошла русская классическая поэзия.
'Азадовский М.К. Пушкин и фольклор//Сказки Пушкина в школе. — М. Просвещение, 1972. — С.33.
1. Что определяет ценность сказок Пушкина для детского чтения?
2. В чем художественное своеобразие сказок Пушкина? Фольклорное и авторское в сказках Пушкина?
3. Прочитайте сказку о Белоснежке из сборника братьев Гримм и сопоставьте с ней «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях».
Зуева Т.В. Сказки А.С.Пушкина: Книга для учителя. — М. Просвещение, 1989.
Маршак С. О сказках Пушкина//Соч. В 4 т. — Т.4. — М. 1960. - С.9-25.
Медриш Д.Н. Путешествие в Лукоморье: Сказки Пушкина и народная культура. — Волгоград, 1992.
Непомнящий В. Поэзия и судьба: Над страницами духовной биографии Пушкина. — М. Сов.писатель,1987.
Сапожков СВ. Сказки Пушкина как поэтический цикл//Детская литература. — 1991. — №3. — С.23—27.