Зрелая лирика А.С.Пушкина 30х годов: Темы, образы, жанры
Зрелая лирика А.С.Пушкина 30х годов
Последние годы стали предметом особенно пристального внимания исследователей Пушкина -- и профессионалов, и дилетантов -- поэтому о последних его годах существует особенно много слухов, легенд, в еще большей степени это относится к дуэли и смерти поэта.
Летом 1836 года, живя с семьёй на даче на Каменном острове в Петербурге, Пушкин написал ряд стихотворений, которые воспринимаются как итог духовного пути поэта, как своеобразное поэтическое завещание Пушкина: «Отцы пустынники и жены непорочны…», «Подражание италиянскому», «Мирская власть», «Напрасно я бегу к сионским высотам…», «Из Пиндемонти», «Когда за городом, задумчив, я брожу…», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». Эти стихотворения исследователи объединяют в цикл, в основе которого -- христианская тематика. Этот цикл, получивший у исследователей название «каменоостровского», представляет на сегодня одну из самых актуальных проблем пушкинистики, так как до сих пор неясны его состав, композиция, а значит и самый смысл -- «завещание поэта остаётся пока непрочитанным» (И.Сурат) [12]
Исследователями предположительно установлен порядок стихотворений в этом цикле:
I. «Из Пиндемонти»
II. «Отцы пустынники и жены непорочны…»
III. «Подражание италиянскому»
IV. «Мирская власть»
V. «Когда за городом, задумчив, я брожу…»
VI. «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»
В цикле есть сквозной сюжет, связанный с событиями Страстной недели Великого поста. В «Отцы пустынники…» названо время действия: «во дни Великого поста», стихотворение перелагает великопостную молитву Ефрема Сирина, которая используется последний раз в среду Страстной недели. Следующее стихотворение связано с четвергом Страстной недели, так как именно в четверг, в ночь после среды, Иуда Искариот поцелуем предательски указал стражникам на Христа. Следующее стихотворение («Мирская власть») посвящено распятому Христу, что совершилось в пятницу[11].
Не все исследователи согласны именно с таким порядком (в основном спор идёт о первом и последнем стихотворениях цикла), но все согласны, что «отказавшись от мысли опубликовать цикл, Пушкин всё же “для себя” дописал его, вполне завершив заданный в первых четырёх стихотворениях сюжет “крестного пути” поэта, который наперекор “жестокому веку” «смертью смерть попрал» [15].Завершающим цикл стихотворением, видимо, является «Памятник», (хотя он не имеет нумерации), следовательно «Памятник» занимает исключительно важное место в творчестве Пушкина -- финал духовного завещания поэта. «Памятник» является переводом знаменитой оды Горация, которую переводили Ломоносов и Державин, и каждый раз это было программным произведением. Отличительной чертой пушкинского стихотворения и его ключевым словом является слово «нерукотворный». Это слово Пушкин мог найти в Библии в Евангелии от Марка и ещё из множества других. Очевидно, что в творческом сознании Пушкина слово «нерукотворный» было связано с легендой о происхождении Образа Спаса Нерукотворного, эта легенда могла вызвать у Пушкина аналогию с чудом поэтического творчества: поэт оставляет свой образ в произведениях как Христос Свой лик на полотне. Однако этот «нерукотворный памятник» появился не в результате мгновенного чуда, а в результате напряженного созидания. Как следует понимать оксюморонное сочетание «воздвиг нерукотворный»?
Видимо, дело поэта сравнивается с обещанием Христа построить «нерукотворенный храм», в словах Христа построить в три дня «храм нерукотворенный» содержалось пророчество о смерти и Воскресении. Так и в пушкинском памятнике сочетание «памятник нерукотворный» следует понимать не как метафору, а как символ (более многозначный, всеобъемлющий). Этот памятник противопоставлен «Александрийскому столпу» -- как бы к нему ни относился Пушкин, он означал символ земного преходящего владычества, царству кесаря противопоставлено царство поэта, царство духа (ср. стихотворение 1830 г. «Поэту» со словами: «Ты царь…»)
Земной бренной жизни противопоставлена бессмертие поэта, выраженное знаменитой пушкинской формулой: «Нет, весь я не умру -- душа в заветной лире Мой прах переживёт и тленья убежит». Эта формула не имеет соответствий в мировой поэзии и является индивидуально-пушкинской и главной в этом стихотворении. Путь поэтический здесь осознан как путь религиозный. Поэтическое бессмертие у Пушкина не заменяет личного спасения, но уверенно с ним отождествляется. Самое таинственное в этой формуле -- мистический союз души и лиры: лира включает в себя, заключает в себе душу, душа таится, скрывается в лире, они и в вечности неразделимы.
Следующая строфа (3-я) о судьбе и миссии поэта соотносятся с миссией Христа. О Христе говорится в Евангелии от Матфея: «И изыде слух его по всей Сирии» (4.24). У Пушкина: «Слух обо мне пройдет по все России…» Объединяющая сила искусства аналогична объединяющей силе христианства или любой другой религии.
4-ая строфа иногда казалась читателям непонятной, но с учетом религиозного содержания понятна миссия поэта: «чувства добрые я лирой пробуждал» и «милость к падшим призывал».
Последняя строфа тоже не всегда была понятна, однако теперь ясно, что речь идёт о трагическом противоречии между божественным призванием поэта и сегодняшним глумлением над поэтом глупцов. Последняя строфа -- предельно завершённый ответ на главный пушкинский вопрос о самостоянии человека и поэта: «Веленью Божию, о Муза, будь послушна…» и «Обиды не страшась, не требуя венца; / Хвалу и клевету приемли равнодушно, / И не оспоривай глупца.»
В «Памятнике» Пушкин утверждает религиозное значение и призвание поэзии, поэзия и религия приравнены, слиты воедино.
Тема морали и нравственности волновала практически всех русских писателей. Обладая развитым нравственным чутьем, все они остро реагировали на жестокую, подчас аморальную жизненную реальность и предлагали способы переделать мир на началах справедливости и добра. Безусловно, тема нравственности одна из главных и в творчестве А. С. Пушкина.
Она присутствует и в лирике, и в поэмах, и в прозе великого поэта, но поскольку наиболее полно нравственные идеалы Пушкина отражены в его лирике 30-х годов XIX века.
Нравственность Пушкин всегда соотносил с верой в Бога. Высочайшим авторитетом Христа поверялись все его мысли и чувства. Пушкин верит в Бога всегда, даже тогда, когда пытается убедить себя и других в обратном: например, сочиняя ерническую «Гаврилиаду»
Религиозная тема проходит через все творчество Пушкина. Еще в 1817 году вера была для него высшим нравственным законом, позволяющим человеку не потерять себя перед лицом смерти. Об этом -- стихотворение «Безверие»:
Когда, холодной тьмой объемля грозно нас,
Завесу вечности колеблет смертный час,
Ужасно чувствовать слезы последней муку!
И с миром начинать безвестную разлуку!
Тогда, беседуя с отвязанной душой,
О вера, ты стоишь у двери гробовой.
Потом, уже в зрелом возрасте, Пушкин пишет стихотворение «Странник», где изображен сам процесс поиска и обретения человеком веры, размышляет о нравственном падении Иуды в стихотворении «Как с древа сорвался предатель-ученик. », говорит о ничтожности земных властителей перед лицом нравственной власти Христа в стихотворении «Мирская власть».
Однако вера позднего Пушкина -- это не только вера в Бога. Это еще и глубокая вера в традиционные общечеловеческие нравственные идеалы, без осознания которых, по Пушкину, не может состоять личность. И начальный пункт этого осознания -- уважение человека к своей семье, к своим предкам, к их роли в истории России:
Два чувства дивно близки нам
В них обретает сердце пищу
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
На них основано от века,
По воле бога самого,
Залог величия его.
На протяжении всей своей жизни Пушкин воспевал всепобеждающую силу любви.
Некоторые произведения Пушкина проникнуты сочетанием любовной темы с философскими раздумьями поэта о своей собственной жизни, о радости бытия, о приливе творческих сил в чудные и редкие мгновения встречи с чарующей красотой. В любовной лирике Пушкина -- упоение всепоглощающей любовью, упоение красотой любимой женщины, что уже само по себе приносит ни с чем не сравнимое счастье, блаженство. Без любви нет жизни, нет «божества», нет «вдохновенья». В поздних произведениях Пушкина любовная лирика теряет конкретную адресность. В них появляется тема поклонения вечному идеалу Женщины, идеалу вечной женственности, недоступной грешным желаниям, идеалу добра, красоты и вдохновения. Такова основная тема сонета «Мадонна». Конкретная женщина, жена поэта, сравнивается в нем с Девой Марией:
Исполнились мои желания.
Творец Тебя мне ниспослал,
тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец
Тема дружбы в поздней пушкинской лирике тоже базируется на традиционном представлении о ней как о высшей нравственной добродетели. Дружба для людей эпохи 20 -- 30-х годов XIX века -- чувство, не поддающееся изменчивому времени, устойчивое к ударам судьбы. Собственно, жизнь многих современников Пушкина была полна практическими примерами подобного отношения к дружбе. Известна, например, ситуация, когда карьерист и блестящий дипломат князь Горчаков в декабре 1825 года предложил, рискуя карьерой и свободой, оформить заграничный паспорт «государственному преступнику» Пущину.
Именно таким пониманием дружбы проникнуты стихотворения Пушкина, посвященные друзьям, и прежде всего друзьям-лицеистам. Пушкину абсолютно не важно, кем является в обществе его друг. Это может быть государственный преступник, поэт-единомышленник, дипломат, офицер. И всем им находится место в сердце великого поэта.
Бог помочь вам, друзья мои,
В заботах жизни, царской службы
И на пирах разгульной дружбы,
И в сладких таинствах любви!
Бог помочь вам, друзья мои,
В краю чужом, в пустынном море,
И в мрачных пропастях земли.
Важнейшим этапом нравственного самоопределения было для Пушкина отношение к государству Российскому. Мы можем с уверенностью сказать, что поздний Пушкин был, безусловно пример: приверженцем традиционной монархической идеи. Разделяя в ранней лирике свободолюбивые идеалы декабристов, пережив в середине 20-х годов тяжелый период переосмысления политических позиций, к концу жизни Пушкин пришел к пониманию государства Российского как абсолютной нравственной ценности. И идеалом правителя стал для Пушкина Петр I, монарх, жестокий к своим подданным, но поднявший «на дыбы» Россию, возвысивший ее до уровня передовых европейских держав.
Таким консервативно-традиционным, в хорошем, лучшем смысле этого слова, предстает перед нами поздний Пушкин в своих нравственных идеалах. Очевидно, такая позиция позволила духовно развиваться в нелегкой общественной атмосфере 30-х годов XIX века. Вера, уважение к традициям помогли Пушкину осознать собственное «самосостояние», собственную независимость не только от «толпы», «черни», но и от конкретных носителей власти и провозгласить в последних своих стихотворениях высшим нравственным идеалом свободу творческой мысли человека, ту свободу, которую не может отнять ни один тиран:
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторге умиленья.
-- Вот счастье! вот права.
Творческий путь Пушкина выглядит незавершенным, очень много нового и интересного осталось в черновиках и замыслах. Однако духовный путь Пушкина был полностью завершен, Пушкин нашёл ответ на все свои вопросы.