Книгу можно купить в. Biblion.Ru 55р.
Сергей Есенин. 28 стихотворений
ЧЕРЕМУХА
Черемуха душистая С весною расцвела И ветки золотистые, Что кудри, завила. Кругом роса медвяная Сползает по коре, Под нею зелень пряная Сияет в серебре. А рядом, у проталинки, В траве, между корней, Бежит, струится маленький Серебряный ручей. Черемуха душистая Развесившись, стоит, А зелень золотистая На солнышке горит. Ручей волной гремучею Все ветки обдает И вкрадчиво под кручею Ей песенки поет.
Задремали звезды золотые, Задрожало зеркало затона, Брезжит свет на заводи речные И румянит сетку небосклона. Улыбнулись сонные березки, Растрепали шелковые косы. Шелестят зеленые сережки, И горят серебряные росы. У плетня заросшая крапива Обрядилась ярким перламутром И, качаясь, шепчет шаловливо: "С добрым утром!"
* * * Нивы сжаты, рощи голы, От воды туман и сырость. Колесом за сини горы Солнце тихое скатилось. Дремлет взрытая дорога. Ей сегодня примечталось, Что совсем-совсем немного Ждать зимы седой осталось. Ах, и сам я в чаще звонкой Увидал вчера в тумане: Рыжий месяц жеребенком Запрягался в наши сани.
* Сергей Есенин. 25 стихотворений *
* 1910 *
x x x
Вот уж вечер. Роса Блестит на крапиве. Я стою у дороги, Прислонившись к иве. От луны свет большой Прямо на нашу крышу. Где-то песнь соловья Вдалеке я слышу. Хорошо и тепло, Как зимой у печки. И березы стоят, Как большие свечки. И вдали за рекой, Видно, за опушкой, Сонный сторож стучит Мертвой колотушкой. ( 1910 )
Там, где капустные грядки Красной водой поливает восход, Клененочек маленький матке Зеленое вымя сосет. ( 1910 )
Поет зима - аукает, Мохнатый лес баюкает Стозвоном сосняка. Кругом с тоской глубокою Плывут в страну далекую Седые облака. А по двору метелица Ковром шелковым стелется, Но больно холодна. Воробышки игривые, Как детки сиротливые, Прижались у окна. Озябли пташки малые, Голодные, усталые, И жмутся поплотней. А вьюга с ревом бешеным Стучит по ставням свешенным И злится все сильней. И дремлют пташки нежные Под эти вихри снежные У мерзлого окна. И снится им прекрасная, В улыбках солнца ясная Красавица весна. ( 1910 )
Ты поила коня из горстей в поводу, Отражаясь, березы ломались в пруду. Я смотрел из окошка на синий платок, Кудри черные змейно трепал ветерок. Мне хотелось в мерцании пенистых струй С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй. Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня, Унеслася ты вскачь, удилами звеня. В пряже солнечных дней время выткало нить. Мимо окон тебя понесли хоронить. И под плач панихид, под кадильный канон, Все мне чудился тихий раскованный звон. ( 1910 )
Выткался на озере алый свет зари. На бору со звонами плачут глухари. Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло. Только мне не плачется - на душе светло. Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог, Сядем в копны свежие под соседний стог. Зацелую допьяна, изомну, как цвет, Хмельному от радости пересуду нет. Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты, Унесу я пьяную до утра в кусты. И пускай со звонами плачут глухари, Есть тоска веселая в алостях зари. ( 1910 )
Дымом половодье Зализало ил. Желтые поводья Месяц уронил. Еду на баркасе, Тычусь в берега. Церквами у прясел Рыжие стога. Заунывным карком В тишину болот Черная глухарка К всенощной зовет. Роща синим мраком Кроет голытьбу. Помолюсь украдкой За твою судьбу. ( 1910 )
Сыплет черемуха снегом, Зелень в цвету и росе. В поле, склоняясь к побегам, Ходят грачи в полосе. Никнут шелковые травы, Пахнет смолистой сосной. Ой вы, луга и дубравы,- Я одурманен весной. Радуют тайные вести, Светятся в душу мою. Думаю я о невесте, Только о ней лишь пою. Сыпь ты, черемуха, снегом, Пойте вы, птахи, в лесу. По полю зыбистым бегом Пеной я цвет разнесу. ( 1910 )
Проходили калики деревнями, Выпивали под окнами квасу, У церквей пред затворами древними Поклонялись пречистому Спасу. Пробиралися странники по полю, Пели стих о сладчайшем Исусе. Мимо клячи с поклажею топали, Подпевали горластые гуси. Ковыляли убогие по стаду, Говорили страдальные речи: "Все единому служим мы господу, Возлагая вериги на плечи". Вынимали калики поспешливо Для коров сбереженные крохи. И кричали пастушки насмешливо: "Девки, в пляску! Идут скоморохи!" ( 1910 )
Под венком лесной ромашки Я строгал, чинил челны, Уронил кольцо милашки В струи пенистой волны. Лиходейная разлука, Как коварная свекровь. Унесла колечко щука, С ним - милашкину любовь. Не нашлось мое колечко, Я пошел с тоски на луг, Мне вдогон смеялась речка: "У милашки новый друг". Не пойду я к хороводу: Там смеются надо мной, Повенчаюсь в непогоду С перезвонною волной. ( 1911 )
Темна ноченька, не спится. Выйду к речке на лужок. Распоясала зарница В пенных струях поясок. На бугре береза-свечка В лунных перьях серебра. Выходи, мое сердечко, Слушать песни гусляра. Залюбуюсь, загляжусь ли На девичью красоту, А пойду плясать под гусли, Так сорву твою фату. В терем темный, в лес зеленый, На шелковы купыри, Уведу тебя под склоны Вплоть до маковой зари. ( 1911 )
Хороша была Танюша, краше не было в селе, Красной рюшкою по белу сарафан на подоле. У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру. Месяц в облачном тумане водит с тучами игру. Вышел парень, поклонился кучерявой головой: "Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой". Побледнела, словно саван, схолодела, как роса. Душегубкою-змеею развилась ее коса. "Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу, Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу". Не заутренние звоны, а венчальный переклик, Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик. Не кукушки загрустили - плачет Танина родня, На виске у Тани рана от лихого кистеня. Алым венчиком кровинки запеклися на челе,- Хороша была Танюша, краше не было в селе. ( 1911 )
Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха. Выходи встречать к околице, красотка, жениха. Васильками сердце светится, горит в нет бирюза. Я играю на тальяночке про синие глаза. То не зори в струях озера свой выткали узор, Твой платок, шитьем украшенный, мелькнул за косогор. Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха. Пусть послушает красавица прибаски жениха. ( 1912 )
Матушка в Купальницу по лесу ходила, Босая, с подтыками, по росе бродила. Травы ворожбиные ноги ей кололи, Плакала родимая в купырях от боли. Не дознамо печени судорога схватила, Охнула кормилица, тут и породила. Родился я с песнями в травном одеяле. Зори меня вешние в радугу свивали. Вырос я до зрелости, внук купальской ночи, Сутемень колдовная счастье мне пророчит. Только не по совести счастье на готове, Выбираю удалью и глаза и брови. Как снежинка белая, в просини я таю Да к судьбе-разлучнице след свой заметаю. ( 1912 )
Задымился вечер, дремлет кот на брусе, Кто-то помолился: "Господи Исусе". Полыхают зори, курятся туманы, Над резным окошком занавес багряный. Вьются паутины с золотой повети. Где-то мышь скребется в затворенной клети. У лесной поляны - в свяслах копны хлеба, Ели, словно копья, уперлися в небо. Закадили дымом под росою рощи. В сердце почивают тишина и мощи. ( 1912 )
Белая береза Под моим окном Принакрылась снегом, Точно серебром. На пушистых ветках Снежною каймой Распустились кисти Белой бахромой. И стоит береза В сонной тишине, И горят снежинки В золотом огне. А заря, лениво Обходя кругом, Обсыпает ветки Новым серебром. ( 1913 )
Еду. Тихо. Слышны звоны. Под копытом на снегу, Только серые вороны Расшумелись на лугу. Заколдован невидимкой, Дремлет лес под сказку сна, Словно белою косынкой Подвязалася сосна. Понагнулась, как старушка, Оперлася на клюку, А над самою макушкой Долбит дятел на суку. Скачет конь, простору много, Валит снег и стелет шаль. Бесконечная дорога Убегает лентой вдаль. ( 1914 )
Колокол дремавший Разбудил поля, Улыбнулась солнцу Сонная земля. Понеслись удары К синим небесам, Звонко раздается Голос по лесам. Скрылась за рекою Белая луна, Звонко побежала Резвая волна. Тихая долина Отгоняет сон, Где-то за дорогой Замирает звон. ( 1914 )
Душно в кузнице угрюмой, И тяжел несносный жар, И от визга и от шума В голове стоит угар. К наковальне наклоняясь, Машут руки кузнеца, Сетью красной рассыпаясь, Вьются искры у лица. Взор отважный и суровый Блешет радугой огней, Словно взмах орла, готовый Унестись за даль морей. Куй, кузнец, рази ударом, Пусть с лица струится пот. Зажигай сердца пожаром, Прочь от горя и невзгод! Закали свои порывы, Преврати порывы в сталь И лети мечтой игривой Ты в заоблачную даль. Там в дали, за черной тучей, За порогом хмурых дней, Реет солнца блеск могучий Над равнинами полей. Тонут пастбища и нивы В голубом сиянье дня, И над пашнею счастливо, Созревают зеленя. Взвейся к солнцу с новой силой, Загорись в его лучах. Прочь от робости постылой, Сбрось скорей постыдный страх. ( 1914 )
Зашумели над затоном тростники. Плачет девушка-царевна у реки. Погадала красна девица в семик. Расплела волна венок из повилик. Ах, не выйти в жены девушке весной, Запугал ее приметами лесной. На березке пообьедена кора,- Выживают мыши девушку с двора. Бьются кони, грозно машут головой,- Ой, не любит черны косы домовой. Запах ладана от рощи ели льют, Звонки ветры панихидную поют. Ходит девушка по бережку грустна, Ткет ей саван нежнопенная волна. ( 1914 )
Троицыно утро, утренний канон, В роще по березкам белый перезвон. Тянется деревня с праздничного сна, В благовесте ветра хмельная весна. На резных окошках ленты и кусты. Я пойду к обедне плакать на цветы. Пойте в чаще птахи, я вам подпою, Похороним вместе молодость мою. Троицыно утро, утренний канон. В роще по березкам белый перезвон. ( 1914 )
x x x Край любимый! Сердцу снятся Скидры солнца в водах лонных. Я хотел бы затерятся В зеленях твоих стозвонных. По меже, на переметке, Резеда и риза кашки. И вызванивают в четки Ивы - кроткие монашки. Курит облаком болото, Гарь в небесном коромысле. С тихой тайной для кого-то Затаил я в сердце мысли. Все встречаю, все приемлю, Рад и счастлив душу вынуть. Я пришел на эту землю, Чтоб скорей ее покинуть. ( 1914 )
x x x Пойду в скуфье смиренным иноком Иль белобрысым босяком - Туда, где льется по равнинам Березовое молоко. Хочу концы земли измерить, Доверясь призрачной звезде, И в счастье ближнего поверить В звенящей рожью борозде. Рассвет рукой прохлады росной Сшибает яблоки зари. Сгребая сено на покосах, Поют мне песни косари. Глядя за кольца лычных прясел, Я говорю с самим собой: Счастлив, кто жизнь свою украсил Бродяжной палкой и сумой. Счастлив, кто в радости убогой, Живя без друга и врага, Пройдет проселочной дорогой, Молясь на копны и стога. ( 1914 )
x x x Шел господь пытать людей в любови. Выходил он нищим на кулижку. Старый дед на пне сухом, в дуброве, Жамкал деснами зачерствелую пышку. Увидал дед нищего дорогой, На тропинке, с клюшкою железной, И подумал: "Вишь, какой убогой,- Знать, от голода качается, болезный". Подошел господь, скрывая скорбь и муку: Видно, мол, сердца их не разбудишь. И сказал старик, протягивая руку: "На, пожуй. маленько крепче будешь". ( 1914 )
Р. В. Иванову Тихо в чаще можжевеля по обрыву. Осень - рыжая кобыла - чешет гриву! Над речным покровом берегов Слышен синий лязг ее подков. Схимник ветер шагом осторожным Мнет листву по выступам дорожным И целует на рябиновом кусту Язвы красные незримому Христу. ( 1914. )
x x x Не ветры осыпают пущи, Не листопад златит холмы. С голубизны незримой кущи Струятся звездные псалмы. Я вижу - в просиничном плате, На легкокрылых облаках, Идет возлюбленная мати С пречистым сыном на руках. Она несет для мира снова Распять воскресшего Христа: "Ходи, мой сын, живи без крова, Зорюй и полднюй у куста". И в каждом страннике убогом Я вызнавать пойду с тоской, Не помазуемый ли богом Стучит берестяной клюкой. И может быть, пройду я мимо И не замечу в тайный час, Что в елях - крылья херувима, А под пеньком голодный Спас. ( 1914 )
Пахнет рыхлыми драченами; У порога в дежке квас, Над печурками точеными Тараканы лезут в паз. Вьется сажа над заслонкою, В печке нитки попелиц, А на лавке за солонкою - Шелуха сырых яиц. Мать с ухватами не сладится, Нагибается низкО, Старый кот к махотке крадется На парное молоко. Квохчут куры беспокойные Над оглоблями сохи, На дворе обедню стройную Запевают петухи. А в окне на сени скатые, От пугливой шумоты, Из углов щенки кудлатые Заползают в хомуты. ( 1914 )
По селу тропинкой кривенькой В летний вечер голубой Рекрута ходили с ливенькой Разухабистой гурьбой. Распевали про любимые Да последние деньки: "Ты прощай, село родимое, Темна роща и пеньки". Зори пенились и таяли. Все кричали, пяча грудь: "До рекрутства горе маяли, А теперь пора гульнуть". Размахнув кудрями русыми, В пляс пускались весело. Девки брякали им бусами, Зазывали за село. Выходили парни бравые За гуменные плетни, А девчоночки лукавые Убегали,- догони! Над зелеными пригорками Развевалися платки. По полям, бредя с кошелками, Улыбались старики. По кустам, в траве над лыками, Под пугливый возглас сов, Им смеялась роща зыками С переливом голосов. По селу тропинкой кривенькой, Ободравшись о пеньки, Рекрута играли в ливенку Про остОльные деньки. ( 1914 )
Гой, ты, Русь, моя родная, Хаты - в ризах образа. Не видать конца и края - Только синь сосет глаза. Как захожий богомолец, Я смотрю твои поля. А у низеньких околиц Звонно чахнут тополя. Пахнет яблоком и медом По церквам твой кроткий Спас. И гудит за корогодом На лугах веселый пляс. Побегу по мятой стежке На приволь зеленых лех, Мне навстречу, как сережки, Прозвенит девичий смех. Если крикнет рать святая: "Кинь ты Русь, Живи в раю!"- Я скажу: "Не надо рая, Дайте родину мою". ( 1914 )
Я пастух, мои палаты - Межи зыбистых полей, По горам зеленым - скаты С гарком гулких дупелей. Вяжут кружево над лесом В желтой пене облака. В тихой дреме под навесом Слышу шепот сосняка. Светят зелено в сутемы Под росою тополя. Я - пастух; мои хоромы - В мягкой зелени поля. Говорят со мной коровы На кивливом языке. Духовитые дубровы Кличут ветками к реке. Позабыв людское горе, Сплю на вырублях сучья, Я молюсь на алы зори, Причащаюсь у ручья. ( 1914 )
Сторона ль моя, сторонка, Горевая полоса. Только лес, да посолонка, Да заречная коса. Чахнет старая церквушка, В облака закинув крест. И забольная кукушка Не летит с печальных мест. По тебе ль, моей сторонке, В половодье каждый год С подожочка и котомки Богомольный льется пот. Лица пыльны, загорелы, Веки выглодала даль, И впилась в худое тело Спаса кроткого печаль. ( 1914 )
Сохнет стаявшая глина, На сугорьях гниль опенок. Пляшет ветер по равнинам, Рыжий ласковый осленок. Пахнет вербой и смолою. Синь то дремлет, то вздыхает. У лесного аналоя Воробей псалтырь читает. Прошлогодний лист в овраге Средь кустов - как ворох меди. Кто-то в солнечной сермяге На осленке рыжем едет. Прядь волос нежней кудели, Но лицо его туманно. Никнут сосны, никнут ели И кричат ему: "Осанна!" ( 1914 )
Чую радуницу божью - Не напрасно я живу, Поклоняюсь придорожью, Припадаю на траву. Между сосен, между елок, Меж берез кудрявых бус, Под венком, в кольце иголок, Мне мерещится Исус. Он зовет меня в дубровы, Как во царствие небес, И горит в парче лиловой Облаками крытый лес. Голубиный пух от бога, Словно огненный язык, Завладел моей дорогой, Заглушил мой слабый крик. Льется пламя в бездну зренья, В сердце радость детских снов, Я поверил от рожденья В богородицын покров. ( 1914 )
По дороге идут богомолки, Под ногами полынь да комли. Раздвигая щипульные колки, На канавах звенят костыли. Торчут лапти по полю кукольни, Где-то ржанье и храп табуна, И зовет их с большой колокольни Гулкий звон, словно зык чугуна. Отряхают старухи дулейки, Вяжут девки косницы до пят. Из подворья с высокой келейки На платки их монахи глядят. На вратах монастырские знаки: "Упокою грядущих ко мне", А в саду разбрехались собаки, Словно чуя воров на гумне. Лижут сумерки золото солнца, В дальних рощах аукает звон. По тени от ветлы-веретенца Богомолки идут на канон. ( 1914 ) --------------------------------------------------------------- Набрано Пименовым Данилой (
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. 13-15-25.05.98. Швеция, Falun ( продолжение следует. )
Популярность: 52. Last-modified: Sat, 10 Oct 1998 11:10:16 GMT